-- Самое лучшее,-- сказал Кролик,-- будет вот что. Самое лучшее-- украсть Крошку Ру и спрятать его, а потом, когда Кенга скажет: "Где же Крошка Ру?"-- мы скажем: "АГА!"
-- АГА!-- сказал Пух, решив поупражняться.-- АГА! АГА!
-- По-моему,-- заметил он немного погодя,-- мы можем сказать "АГА", даже если мы не украдем Крошку Ру.
-- Пух,-- сказал Кролик покровительственным тоном,-- действительно у тебя в голове одни опилки!
-- Я знаю,-- скромно сказал Пух.
-- Мы скажем "АГА" так, чтобы Кенга поняла, что мы знаем, где Крошка Ру. Такое "АГА" означает: "Мы тебе скажем, где спрятан Крошка Ру, если ты обещаешь уйти из нашего Леса и
никогда не возвращаться". А теперь помолчите-- я буду думать!
Пух ушел в уголок и стал учиться говорить такое "АГА".
Иногда ему казалось, что у него получается такое "АГА", о каком говорил Кролик, а иногда казалось, что нет.
"Наверно, тут все дело в упражнении,-- думал он.-- Интересно, понадобится ли Кенге тоже столько упражняться, чтобы
нас понять?"
-- Я вот что хотел спросить,-- сказал Пятачок, немного помявшись,-- я говорил с Кристофером Робином, и он мне сказал, что Кенга, вообще говоря, считается Одним из Самых Свирепых
Зверей. Я вообще-то не боюсь простых свирепых зверей, но всем известно, что если Один Самый Свирепый Зверь лишится своего
детеныша, он становится таким свирепым, как Два Самых Свирепых Зверя. А уж тогда, пожалуй, говорить "АГА" довольно глупо.